Первые аламбики — медные перегонные сосуды со сферическими шлемами — использовали еще в древнем Египте, с целями весьма богоугодными — для перегонки кедровой смолы и получения из нее масла для бальзамирования. Подробное изображение аламбика — настенный способ обмена опытом — срисовал со стены храма в Мемфисе греческий алхимик и гностик Зосим из Панаполя еще в III веке нашей эры. Впрочем, соотечественники Панополита изобретение не оценили: во всей массе исторических хроник лишь раз упоминается некто Клавикул, попытавшийся перегнать с помощью аламбика забродивший виноград, дабы получить краску. Не иначе, жена Клавикула мечтала о ремонте. Мир тебе, подкаблучник Клавикул, ты так и не понял, что за сокровище попало к тебе в руки.
Первыми оценили аламбик по достоинству арабы. Зельевары и алхимики Кордовского халифата быстро поняли всю пользу египетского магического сосуда в деле обеспечения удовольствия и неги. С помощью аламбика ароматные горючие смолы превращались в ароматические эфирные масла, эссенции и духи. Увы, о применении аламбика в деле изготовления спиртного арабы и не догадывались — трезвеннические принципы ислама грозили слишком смелым перегонщикам многими печалями, и желающих рисковать среди правоверных не находилось. Ароматические эксперименты в мире правоверных были куда доходнее и безопаснее.
Чтобы отвоевать Пиренеи у арабов, испанцам потребовалось семь столетий; над тем, как приспособить к нуждам честных христиан колдовской медный аппарат, лучшие умы Европы думали немногим меньше. Однако, если долго мучиться, что-нибудь получится: примерно с XII века испанские, а затем и португальские, и французские алхимики поставили аламбик на службу неправедному обогащению. Попытки с помощью перегонки самых неожиданных веществ получить философский камень заняли несколько столетий. Неизвестно, сколько килограммов, фунтов и унций свинца, красной меди, мышьяка, дубовой коры, слизи жаб и крови черных петухов прошло за века через аламбики европейских алхимиков, и сколько изящных сложных инструментов пало в неравной борьбе со стремлением стихийных средневековых натурфилософов к антинаучному познанию мира. К счастью, согласно алхимическому учению, философский камень мог существовать не только в твердом, но и в жидком состоянии. Вполне вероятно, в поисках жидкого варианта магистериума кто-то из алхимиков древности подверг дистилляции забродивший фруктовый сок. Итогом стало получение «спиритус вини» — «души вина», известного нашей высокоученой эпохе как дистиллированный этанол.
Получение первого дистиллята приписывают испанскому алхимику Раймону Луллию, а равно и его соотечественнику, лекарю Арнольду из Виллановы. Возможно, идея просто витала в воздухе, — не иначе именно поэтому оценили ее быстро. Уже в 30-е годы XIV века Арно де Вильер, алхимик и лекарь из Прованса, сумев получить с помощью все того же волшебного аламбика виноградный спирт, преподносил его пациентам как чудодейственное средство от всех болезней. А пару столетий спустя Филипп Аурелий Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, знаменитый ученый доктор, более известный как Парацельс, уже вовсю рекламировал аквавиту — «воду жизни» — как чудесное средство от всех болезней, производя многочисленные настойки с фантазией и энергией заправского деревенского самогонщика.
Очень скоро выяснилось, что в деле приготовления «живой воды» возможности аламбика отнюдь не исчерпываются настойками «для здоровья». В XVI веке голландцы, столкнувшиеся с перепроизводством вина, искали способ его безболезненного экспорта, начали перегонять его в brandwijn, предка современного бренди. «Жженое вино» отлично переносило длительную перевозку морем, прививая народам мира вкус к крепким напиткам. В то же время французы из портового Тонне-Шаранта усовершенствовали аламбик для переработки сусла в промышленных масштабах в винный дистиллят, открыв тем самым золотой век коньяков и арманьяков. А переехавшие в Россию из Италии аламбики открыли русским их национальный напиток. И это уж не говоря о виски. В общем, вся современная индустрия крепких спиртных напитков, можно сказать, зародилась в медном жаре аламбика.
Современные любители крафтовых дистиллятов к аламбику относятся скептически: дескать, обычный перегонный куб, что ж тут такого. И правда, нынче в продаже можно найти вполне современного вида самогонные аппараты из меди, и даже круглый шлем, отличающий изящный аламбик от сурового мужицкого перегонного куба, — не такая уж редкость. Но все же — какой современный куб может похвастаться тем, что несет в себе каплю египетской магии, оттенки мускусных ароматов арабской Кордовы, свинцовый жар алхимических тиглей Средневековья? Какой самогонный аппарат может похвастаться тем, что в его глубинах зарождались первые коньяки? Так что дзынькнем чуть слышно бокалом по медному боку аламбика и ощутим на губах исчезающий вкус Средневековья.